В Брестском драмтеатре впервые в Беларуси поставили пьесу "Купер" израильского драматурга Йосефа Бар-Йосефа

Пьеса без корней, но со смыслом

Старая квартира, приглушенный свет, свалка старой мебели, одежды и обуви, ругань и слезы. В такой атмосфере проведет два часа зритель, попавший на спектакль «Купер», премьера которого прошла в среду в Брестском областном академическом театре драмы. Лично я почувствовал себя участковым, вызванным на семейный скандал без права вмешательства в ситуацию. Так что перед походом в театр лучше сразу настроиться на тяжелую вещь без хеппи–энда и банальных сюжетных поворотов.


В пьесе четыре действующих лица: Купер (Николай Маршин), глава семейства, его жена Тирца (Тамара Левчук), дочь Мира (Ольга Жук) и Максим (Евгений Рекеш) — молодой человек, от которого беременна Мира. Уже по ходу спектакля выясняется, что Купер после рождения Миры помешался на собирательстве и ремонте старых вещей, вследствие чего дом превратился в склад рухляди, а семья стала посмешищем, по крайней мере, в глазах Мириных сверстников. Та всячески пыталась протестовать, за что однажды даже получила от отца пощечину, которая окончательно вбила клин в их отношения. Мира уехала из дому, став знаменитым фотографом. Вернуться же пообещала только на похороны отца...

Увы, не зная оригинала, а известно, что сам Бар–Йосеф писал даже несколько вариантов пьесы, вряд ли можно полноценно оценить произведение только по брестской постановке. Под занавес остается ряд вопросов, на которые, думается, у автора есть ответ. Во–первых, откуда все–таки у дочери такая непостижимая ненависть к отцу? Только ли за пощечину, которую, по сути, она же и спровоцировала? Что заставило Купера стать старьевщиком? Хорошее определение пьесе дал Сергей Юрский, говоря о «Купере»: «Этот автор и все его герои решают более важную проблему. Проблему ортодоксальной веры и нового мира молодого поколения». Да, хламом Купера можно метафорически назвать книги, картины и прочие духовные ценности, которые сегодня выбрасывают на свалку. Фотографии Миры, а ее последняя — собственно мертвый отец, цинизм и бездуховность поколения next. И это лишь часть незначительных рассуждений, которые возникают сразу после просмотра спектакля. Так что здесь режиссер Денис Федоров дал широкое поле для раздумий.

Сцену «оживили» при помощи нескольких старых стульев, десятков пар поношенной обуви и потертых пальто. Перед спектаклем режиссер даже объявил сбор старой обуви и ковров советских времен. В центре сцены — куб весом в полторы тонны. Он — и стены внутри дома, воздвигнутые между героями, которые по ходу спектакля редко смотрят друг другу в глаза. Быть может, одна из главных бесхитростных идей пьесы, на чем особо заострили внимание в брестской постановке: в глаза близким стоит смотреть почаще.

Слова

Ольга Жук (Климук), исполнительница главной роли, написала у себя в блоге перед премьерой:

— Спектакль сложный. Очень сложный. И воспринимается наверняка нелегко, хотя я не была «по ту сторону»... Репетиционный период выворачивал меня наизнанку, словно испытывал на прочность, даже за всей моей напускной легкостью в отношении к этой работе... Теперь пожинаю плоды. «Купер» заметно отразился на моей жизни... Первое: мой гардероб постепенно превратился в total black! Второе — закрытость и даже жесткость... Проявление истинных чувств только в отношении ребенка, где уж невозможно не улыбаться. Кто–то назовет это вживанием в роль... Кто–то просто переходный период, весенняя депрессия... Да не все ли равно, что это. Каждый спектакль — это определенный этап слияния меня и истории чужого человека, иначе не получается «правда»... «Купер» просто получился для меня той «правдой», с которой в жизни я бы никогда не хотела встретиться... Это больно, потому что история касается родителей, отца и дочери...

alexbresta@gmail.com

Советская Белоруссия № 48 (24678). Пятница, 13 марта 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter