Кондрату Крапиве — 110 летДля меня открытие этого писателя началось когда–то с кино. Мамина подруга работала на киностудии «Беларусьфильм», занималась массовкой. Так я и попала на съемки фильма «Брама неўмiручасцi» по пьесе Кондрата Крапивы. Было мне лет 10, и съемки превратились в огромный сказочный мир. Я стояла в очереди «за бессмертием» вместе с другими «массовщиками», что–то кричала во время «митинга» желающих получить вакцину против смерти, в перерывах вместе с другими «киношными детьми» шныряла между декораций. Фанерные стены лаборатории профессора, изобретателя бессмертия, были оформлены упаковками для яиц, а из дырок посылочного ящика, стоявшего в «лаборатории», суетливо высовывался розовый нос огромной крысы Мафусаила, одного из главных персонажей пьесы, и мы кормили означенную крысу печеньем. Но вместе с впечатлениями «декоративными» запомнились и остроумные диалоги сценария, и сюжет, необыкновенно смелый по тем временам. Потом был двухтомный словарь белорусского языка под редакцией академика К.Крапивы, приобретенный в «Букинисте». А теперь на вечерах молодежного клуба «Лiтаратурнае прадмесце», которым я руковожу, выступает группа под «вкусным» названием одной из его басен «Жаба ў каляiне», распевающая под гитару на современный манер басни Кондрата Крапивы. Были и всякого рода архивные исследования, касающиеся трагических 1930–х годов прошлого века, в которых имя Кондрата Атраховича фигурировало часто. И в списках основателей легендарного объединения «Узвышша», и в стенограммах открытых судов. Целое поколение белорусских литераторов уничтожено безжалостной репрессивной машиной. Исчезали друзья и знакомые. Потом — война... А народный поэт Беларуси Кондрат Крапива их прошел целых четыре. Но суждено ему было прожить долгую жизнь — почти век, наследие его творческое разнообразно, личность его предстает в разных ракурсах. И в воспоминаниях родных и близких открывается, как правило, еще один облик. О Кондрате Крапиве мы говорим с его внучкой Еленой Игоревной Атрахович, ученым секретарем Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К.Крапивы НАН Беларуси.
— Елена Игоревна, в молодости Кондрат Кондратьевич тяжко работал, был период, когда он отошел от литературы и поселился в своей деревне Низок. И если бы не обстоятельства — плохое отношение мачехи, — мог бы остаться на земле, хозяйствовать... Или иного варианта, чем литература, для него не было?
— Вы говорите, «в молодости Кондрат Кондратович тяжко работал»... Но он упорно трудился всю свою жизнь, с детства и до глубокой старости. Биографы так и назвали его — великий труженик. Свое последнее произведение он написал в 90 лет. Я тогда его спросила, не собирается ли он начать новую пьесу. Дед с присущим ему юмором ответил: «В моем возрасте пьесы писать не рекомендуется». Однако и после своего 90–летия продолжал работать над редактированием белорусского словаря, обладая прекрасной памятью и мощным интеллектом. Как сказал Антуан де Сент–Экзюпери, дело не в том, какую дорогу мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет нас выбирать эту дорогу. В литературу деда привел не случай, а талант. Хотя прекрасно знал, как развести пилу, наточить косу, как косить. На даче, кстати, всем этим занимался — скучал по сельскому труду.
— «Умяшацца ў жыццё i тое–сёе ў iм падправiць», — с таким девизом лидера и реформатора Кондрат Крапива вошел в литературу. Но о нем отзываются, с другой стороны, как о человеке осторожном...
— Я слово «осторожность» заменила бы на ответственность, осмотрительность, вдумчивость. Именно таким в моем восприятии был дед. Прежде чем что–то сделать, он всегда говорил: «Трэба падумаць». Строгий, даже где–то суровый, он заботился о своей семье. Очень любил мою бабушку Елену Константиновну, с которой прожил в любви и согласии почти полвека. Пережив ее на 27 лет, оставался ей верен, чтил память и бережно хранил до самой своей смерти письма и личные вещи: сумочку, платочек... А ее маленькие изящные наручные часики подарил мне с просьбой сберечь.
— В пьесе «Хто смяецца апошнiм» высмеивается чиновничество. Но самому Кондрату Кондратьевичу выпало занимать высокие посты, быть чиновником... В его облике чувствовалась «бронза»?
— Кстати, люди науки и сегодня любят пьесу «Хто смяецца апошнiм». Жорес Иванович Алферов, который хорошо знал и глубоко уважал Кондрата Кондратьевича и который сохраняет дружественные отношения с нашей семьей вот уже более 50 лет, при каждой встрече вспоминает эпизоды из этой пьесы. И туляги, и горлохватские в нашей науке остались... Да, Кондрат Кондратьевич действительно занимал высокие посты: был депутатом Верховного Совета БССР нескольких созывов, 25 лет проработал на посту вице–президента Академии наук БССР, назначался исполняющим обязанности президента Академии наук. Но хотя в жизни слыл человеком не слишком открытым, был очень простым в общении. Одинаково уважительно общался и с министром культуры, и с начинающим аспирантом. Гости в доме бывали часто, конечно, и высокопоставленные. Очень дружил дед с Петрусем Бровкой, Петром Глебкой, Михасем Лыньковым. Помню, как приехал в Минск Витебский драматический театр на гастроли. И всем театром — к Кондрату Крапиве. Сдвинули столы, нарезали бутербродов. Конца не было рассказам из театральной жизни, пели старинные белорусские обрядовые песни. Особенно запомнилось, как пела Татьяна Мархель. Дед вообще был человеком хлебосольным и гостеприимным. Собиралась вся родня — человек 60... Много шутили, пели, дед читал эпиграммы, которые, к сожалению, никто не записывал. Из этих вечеров, кстати, «вырос» при БГУ целый ансамбль — «Тутэйшая шляхта». Его ядро составили наши родственники, художественный руководитель — племянник моей бабушки. А в быту дед был человеком аскетичным, в кабинете — стол, стул, книжный шкаф и все... Даже кресла не имелось. А любимое блюдо — овсяный кисель.
— Кондрат Кондратьевич рассказывал о событиях военных лет?
— У меня сложилось впечатление, что деду нелегко было вспоминать военные годы. Он всю жизнь глубоко переживал потерю своего старшего сына Бориса, который погиб в боях под Сталинградом. Портрет Бориса, нарисованный его братом, моим отцом, с фотографии, висел дома, в кабинете Кондрата Кондратьевича. В семейном архиве сохранилась переписка Кондрата Кондратьевича с семьей, которая в Отечественную войну находилась в эвакуации в городе Уральске. В это время он выслал семье — жене и двоим детям, Игорю и Людмиле, — свой военный аттестат, который давал право на какую–то дополнительную помощь государства. Знаю я и о том, что свой аттестат отдал семье Кондрата Крапивы его давний друг Михась Лыньков, семья которого погибла в гетто.
— У Кондрата Крапивы есть пародийная поэма на тему Библии. Он до конца жизни оставался атеистом?
— «Библия» Кондрата Крапивы — поэма не пародийная, а сатирическая. Она проникнута народным, истинно белорусским юмором. Да, поэма была написана в духе времени, в атмосфере тотального отрицания религиозных традиций. Но оставим литературоведческий анализ специалистам. Я хочу рассказать о другом. Кондрат Кондратьевич был материалистом. Но прекрасно знал Ветхий и Новый заветы и жил, следуя принципам христианской морали. В то время — конец 1960–х годов — приобрести и прочитать Библию было практически невозможно. Более того, интерес к изучению религиозной литературы открыто лучше было не проявлять. Однако в библиотеке моего деда всегда находилась Библия. Я не знаю, откуда она взялась. Мне было лет 14, когда Кондрат Кондратьевич дал мне ее, сказав: «Если не прочитаешь эту книгу, никогда не сможешь считать себя культурным человеком». Прочитала, и это оставило след на всей моей жизни.
— Как вы считаете, помнят ли сегодня Кондрата Крапиву и насколько актуальным будет его творчество в будущем?
— Человеческие пороки очень живучи. Поэтому сатира всегда актуальна. Думаю, что некоторые из пьес деда останутся в своем времени как свидетельство эпохи, социально–политической обстановки. А некоторые, например «Брама неўмiручасцi», — вне времени. Перед премьерой этой пьесы дед не раз бывал на ее репетициях в Купаловском театре и всегда брал меня с собой. Помню, с каким уважением общались с ним актеры: великолепная Стефания Станюта, таланливейший Павел Дубашинский — исполнители главных ролей. Меня впечатляло, как темпераментно вел процесс репетиции молодой тогда Валерий Раевский. То сядет посреди зала на зрительское место, то одним прыжком не просто поднимется, а взлетит на сцену. Ох и спорил он с маститым драматургом! Не все принял дед тогда в постановке пьесы, но с уважением отнесся к интересному, несколько авангардному режиссерскому замыслу. Знаете, меня очень удивляет, что сегодня из репертуара белорусских театров практически исчезли пьесы Кондрата Крапивы. Уверена, что если поставить их современно, то они будут приняты и поняты зрителем. Мы в семье любим время от времени перечитывать басни нашего деда. А возьмите его замечательную детскую книгу «Загадкi дзеда Кандрата»... Она вышла в 1986 году, с тех пор постоянно переиздается. Написал ее Кондрат Кондратьевич, можно сказать, вместе с правнучкой Варварой. Она прибегала к нему: «Дед, давай играть в слова». И он придумывал для нее игры, загадки. Думаю, что эта книга будет нужна еще многим поколениям.
P.S. Книги Кондрата Крапивы востребованы… Вот буквально вчера в минском книжном магазине «Светоч» состоялась презентация 6-го тома собрания сочинений нашего замечательного сатирика, во время которой было и обсуждение его творчества. В издательстве «Мастацкая лiтаратура», где вышли книги К.Крапивы, не сомневаются: они найдут читателя.
