Как защититься жертве домашнего насилия. Часть 1

• Насколько серьезна проблема домашнего насилия в Беларуси?

• Выпил и поднял руку или нечто большее?

• Можно ли помочь тем, кто подвергается издевательствам со стороны близкого человека?

• Как решиться на смелый шаг и освободиться от изверга?

Специального закона, предотвращающего домашнее насилие, в Беларуси пока не существует, а значит, нет и единого механизма защиты от асоциального поведения. Главными причинами обычно считают гендерное неравенство, нарушение распределения ролей между мужчиной и женщиной, где представительницы слабого пола ущемлены в правах. Еще говорят о неправильном воспитании мальчиков и плохой заботе о нравственности девочек. Чтобы разобраться в проблеме, «СГ» пообщалась на «круглом столе» с председателем правления общественного объединения «Радислава» Ольгой ГОРБУНОВОЙ, психологом «Радиславы» Ольгой КАЗАК, руководителем общенациональной «горячей» линии для пострадавших от домашнего насилия 8-801-100-8-801, администрируемой международным общественным объединением «Гендерные перспективы», Анной КОРШУН и начальником управления профилактики МВД Республики Беларусь Олегом КАРАЗЕЕМ.

«СГ»: — Официальной статистики жертв домашнего насилия нет. Отследить, сколько человек подвергается издевательствам со стороны близких, сложно. Но так ли актуальна проблема? Как и когда все начинается?

Анна Коршун: — Прежде всего, что такое домашнее насилие? Это отношения власти и контроля, которые устанавливает мужчина по отношению к женщине. Он пытается сломить ее волю, подчинить себе. Проблема действительно серьезная. По результатам исследования Фонда ООН в области народонаселения, проведенном в 2014 году, каждая третья женщина в Беларуси в своей жизни сталкивалась с проявлением насилия. О том, насколько это актуально, я могу судить по количеству звонков, поступающих на общенациональную «горячую» линию. За пять с половиной лет работы нам позвонили 10700 человек. К сожалению, проблема носит латентный характер. Женщины могут терпеть годами и никуда не обращаться, а общество не поощряет тех, кто все-таки решается на это. Поэтому далеко не каждый человек открыто скажет о своей беде и попросит совета или помощи.

Ольга Казак: — Все начинается с периода знакомства, когда мужчина надевает маску хорошего человека, а женщине кажется, что она попала в сказку. Потом возникают постепенные придирки, причем не всегда после регистрации брака. Многие рассказывали, что уже на свадьбе замазывали синяки. То есть мужчина понял, что заявление лежит в ЗАГСе, а будущей жене не хватает смелости не доводить отношения до росписи. Опасными считаются периодами, когда женщина недавно стала женой либо только забеременела или родила. Жертва старается, но агрессору трудно угодить. Напряжение нарастает и наступает первая разрядка — пощечина, удержание или хватание за горло и так далее. Мужчина потом вдруг понимает, что сделал что-то не так, может попросить прощения. Женщина воспринимает это как случайность, «с кем не бывает». Так вот если прошло два таких цикла, то можно говорить, что в данной семье возникло домашнее насилие.

«СГ»: — Есть ли общие портреты жертв и агрессора?

Ольга Казак: — На самом деле можно сказать, что все агрессоры чем-то похожи, имеют определенные маркеры, свойственные их поведению. Тем не менее каждая история индивидуальна. Если говорить о мужчинах, они считают женщин людьми второго сорта, поэтому могут себе позволить такое отношение к ним. Часто двуличны и лживы: даже друзья или близкие родственники не предполагают, какими они могут быть, оставаясь один на один с женой, сожительницей или даже собственным ребенком. Проявляют контроль, ревность, что поначалу женщина может рассматривать как внимание, заботу и любовь. «Я еду на машине встречать супругу, почему? Я забочусь о ней, чтобы не было дискомфорта в общественном транспорте, или мне нужно знать, во сколько она уходит с работы и с кем по дороге может встретиться?» Разница очень важна. Тотальный контроль устанавливается над всем: одеждой, телефонными звонками, денежными расходами, кругом общения. Часто, чувствуя угрозу для себя, ссылаются: «Ты знаешь, твои родители хотят нас разлучить. Ты возвращаешься от них совершенно другая, я тебя не узнаю. Ты ужасно себя ведешь. Давай ты будешь реже к ним ходить и звонить». И после этого жертва уже начинает скрывать свое общение с родными. Такая же позиция и в отношении подруг: они плохо на тебя влияют. Один из сожителей моей клиентки говорил: «Я тебе и начальник, и муж, и отец, и мать, и брат, и друг. Зачем тебе еще кто-то?» Могут угрожать убийством или суицидом, пытаются забрать детей. Разбивают телефоны, планшеты и ноутбуки, чтобы прекратить общение в соцсетях. Даже контролируют деторождение. Часто возникает экономическая зависимость, квартирный вопрос. Знаете, любая женщина, если бы ей сказали заранее, что ее систематически будут избивать, не поверила бы, что в ее жизни такое может быть, и, конечно, она «терпеть такого не станет». Но именно из-за цикличности, о которой я рассказывала, не замечает, как попадает в подобную ситуацию.

«СГ»: — Кто находится в «группе риска» и может стать семейным деспотом?

Ольга Казак: — Прежде всего те мальчики, которые росли в семье, где отец избивал мать, а она терпела, считая это нормальным. Ребенок не предполагает, что можно самоутверждаться как-то иначе. Некоторые мужчины считают, что таким образом повышается их самооценка, проявляется власть. Это хозяин положения, авторитет: «Я — мужик!» Тем более в массмедиа это хорошо рекламируется.

«СГ»: — Можно ли говорить о прямой связи между домашним насилием и финансовым и социальным уровнем семьи?

Ольга Горбунова: — Нет, абсолютно любая женщина может столкнуться с таким опытом. У нас были клиентки как из числа простых рабочих, так и профессора из вузов, медики, актеры, журналисты. То же самое и с агрессорами — от пьяницы-тракториста либо бывшего заключенного до айтишника, бизнесмена или человека, практикующего йогу и посещающего храмы. Тем не менее нужно отметить высокую алкоголизацию, особенно в семьях с низшим социальным статусом. Это не является причиной, но делает последствия непредсказуемыми и опасными.

Ольга Казак: — Пострадавшие женщины могут иметь абсолютно разные статусы, образование. Видела мужчин, которые были такими чистюлями, что не позволяли своим детям даже самостоятельно есть. Не дай Бог, капля или крошка упадет на стол или скатерть! Папа готов в 4 года кормить ребенка из ложечки, лишь бы все было аккуратно. Часто у наших клиенток мужья предъявляют завышенные требования: ежедневно должна идеально выглядеть, быть безупречной хозяйкой и отличной любовницей, много зарабатывать. Если после родов жена поправилась на размер, то сразу стала «толстой коровой», «жирной». Появилась морщинка — старуха. Точно такое же отношение и к детям. Это жизнь без права на ошибку. Причем часто сами из себя ничего не представляют, но к себе абсолютно никаких требований. Пиво каждый день, а в тоже время дети могут недоедать.

Анна Коршун: — Половина женщин, обращающихся на общенациональную линию, говорят о том, что у агрессора есть тяжелая алкогольная или наркотическая зависимость, остальные сообщают, что проблем с алкоголем нет.

«СГ»: — Домашнее насилие может быть не только физическим. Не менее угнетает и психологическое, например. Когда и не бьет, но жить под одной крышей невыносимо.

Читайте также

У домашнего насилия не может быть никакого оправдания

Анна Коршун: — Три года назад позвонила женщина, которая терпела подобное 20 лет. Муж контролировал каждое ее действие, проверял телефонные звонки, считал, сколько заработала и на что потратила деньги, хотя сам нигде не работал. Решал, что должна надеть старшая взрослая дочь, запрещал ей пользоваться косметикой и так далее. Позже находил какие-то зацепки, чтобы разжечь конфликт, который перерастал в рукоприкладство. Дошло до того, что у старшей дочери появились мысли о суициде. Перепуганная мама только тогда решилась позвонить на «горячую» линию. Насколько мне известно, она ушла от супруга, хотя сложно и долго происходила процедура развода.

«СГ»: — Мы больше склонны обвинять мужчин. Но, возможно, страдают и они от женского издевательства?

Анна Коршун: — Мужчины звонят редко: 6 процентов от общего числа обращений на «горячую» линию. В большинстве случаев это пожилые люди, имеющие инвалидность и социально и экономически зависимые от людей, с которыми они проживают. Звонят дедушки, которых избивают дети и внуки. Один или два процента мужчин говорят о том, что они либо разведены, либо на стадии развода и при этом испытывают психологическое насилие со стороны бывших жен, которые при этом манипулируют детьми, ограничивают общение с ними или вообще не разрешают видеться.

Ольга Горбунова: — В нашем убежище получают помощь только женщины. Но мы можем помогать и дистанционно. Последний случай: получала юридическую консультацию сестра мужчины-инвалида из Могилева, которого избивала жена. По доверенности через нее мы оказывали ему помощь. В основном это были вопросы юридического характера. Поэтому звонить можно не только на «горячую» линию, но и к нам, и неважно, какого пола жертва, если ей необходима помощь.

«СГ»: — Одна из знакомых рассказывала, как-то попыталась вызвать милицию на дебошира-мужа, но ей ответили: «Вы достали уже своими бытовыми скандалами». Такое отношение отнимает всякое желание звонить на 102 и верить в справедливое наказание. От беспомощности многие женщины пытаются защитить себя сами.

Олег Каразей: — Раньше, что греха таить, такие случаи имели место быть. Но уже давно все телефонные звонки строго фиксируются, ведется запись разговора, ведомственным приказом определено время прибытия наряда милиции, оно лимитировано. Ни в коем случае не допускается ситуация, когда сотрудники не отреагировали на обращение и тем более стали мирить по телефону. Это абсолютно исключено. Поэтому обязательно нужно звонить на 102. И вообще, хочется сказать: пресекать рукоприкладство нужно сразу же, как только оно возникло. Если простить первый удар, второй, то, как показывает практика, их интенсивность будет только увеличиваться.

Анна Коршун: — В последние годы жалобы на бездействие или неправомерные действия сотрудников милиции практически не поступают. Ситуация изменилась, потому что на государственном уровне проблеме стало уделяться более пристальное внимание. В 2016 году МВД выступило с инициативой подготовки концепции законопроекта по профилактике домашнего насилия. Мы, общественники, надеемся, что в скором времени появится специализированный закон, который изменит в перспективе положение пострадавших, а также предусмотрит ответственность агрессора.

«СГ»: — Слышала от пострадавших женщин, живущих в деревне, что можно долго ждать участкового.

Читайте также

Милицейский рейд по месту жительства семейных дебоширов – в Минске проходит акция «Дом без насилия»

Олег Каразей: — Сельским участковым проблематичнее оперативно решать проблемы из-за разбросанности и отдаленности деревень. Тем не менее не стоит говорить, что участковый не справится. Справится. Но мы должны понимать, что он не психолог и кардинально не изменит поведение агрессора. Но привлечь к ответственности, поставить на учет, встретиться и провести беседу он может. А это тоже важно. Могу сказать, что, согласно статистике, сейчас меньше тяжких последствий в результате бытовых преступлений. Если 10 лет назад в год регистрировалось около 300 смертей, произошедших в результате бытовых скандалов, то по итогам 2017 года — 107. Конечно, мы понимаем, что к нулю не придем, но работа сотрудников милиции направлена на снижение этого показателя. Да, в деревне нет «Радиславы» или других общественных объединений, но все знают телефон 102. И если есть проблемы, то начинать нужно с милиции. Сотрудники проинструктированы должным образом, достаточно методического и информационного материала, можем подсказать тот же телефон «горячей» линии.

Анна Коршун: — С января 2018 года налажено тесное сотрудничество с МВД. Каждый последний четверг месяца с 14.00 до 18.00 на общенациональной «горячей» линии 8-801-100-8-801 совместно с консультантом-психологом дежурит представитель министерства, который может проконсультировать по вопросам, связанным в том числе с неправомерными действиями либо бездействием сотрудников органов внутренних дел.

(Окончание следует.)

chasovitina@sb.by