О нашей безопасности

Государственный секретарь Совета Безопасности Александр МЕЖУЕВ, заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил по научной работе, доктор военных наук Николай БУЗИН, начальник управления информации — пресс–секретарь главного управления идеологической работы Министерства обороны, кандидат педагогических наук Владимир МАКАРОВ, заместитель начальника Института национальной безопасности по научной работе, доктор юридических наук Олег МАКАРОВ, заместитель начальника управления стратегического анализа Государственного пограничного комитета Дмитрий ЛЮБКИН, начальник главного управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми МВД Василий ЛОСИЧ, главный редактор газеты «Народная Воля» Иосиф СЕРЕДИЧ, заведующий кафедрой международных отношений Академии управления при Президенте, доктор политических наук Сергей КИЗИМА, главный редактор журнала «Беларуская думка», кандидат исторических наук Вадим ГИГИН, директор Центра по проблемам европейской интеграции Юрий ШЕВЦОВ. Модератором дискуссии выступил главный редактор газеты «СБ. Беларусь сегодня» Павел ЯКУБОВИЧ.

Вступительное слово А.Межуева: Уважаемые коллеги! Символично, что наше мероприятие проходит в год 70–летия Великой Победы. Знаменательного исторического события, явившего всему миру пример всенародного характера в защите Отечества. История убедительно подтверждает аксиому, что армия может выиграть сражение, но войны выигрываются только народами. В современной интерпретации этот тезис может звучать так: безопасность — дело общее. Активная роль личности и общества в обеспечении безопасности государства определена Концепцией национальной безопасности Республики Беларусь. На практике это прежде всего выражается исполнением нашими гражданами своего воинского долга в Вооруженных Силах, в других воинских формированиях, трудовой и служебной деятельности в правоохранительных органах, в других ведомствах силового блока. А также в защите интересов государства в составе дипломатических миссий и структур экономического сектора. Это все, что касается исполнения конституционной обязанности и профессиональной принадлежности.

На общественном уровне отношение наших граждан в деле обеспечения национальной безопасности достаточно инертное. И этому есть объяснение. Белорусы, пережившие множество военных потрясений, сегодня совершенно обоснованно воспринимают состояние мира и стабильности в стране как завоеванное, заслуженное право каждого. А обеспечение неприкосновенности этого права опять же совершенно обоснованно доверяют государству, имеющему для этого Вооруженные Силы, правоохранительные органы и другие силовые структуры.

Президент в своем Послании белорусскому народу и Национальному собранию подчеркнул: «Наряду с нашей открытой, многовекторной миролюбивой политикой мы не забываем о своей безопасности. Нужно всегда быть бдительными». И в этих условиях ответственность силового блока, правоохранительных структур по обеспечению стабильности и правопорядка в обществе многократно возрастает. Нет сомнений, что эта задача силовиками будет выполняться постоянно, эффективно и профессионально. Ее выполнение воплощается цельным многоуровневым процессом, содержащим в себе комплекс мероприятий в политической, экономической, научно–технологической, информационной, военной и других сферах.

Отмечу, что в период, прошедший после принятия новой Концепции национальной безопасности, с 2010 года в этом направлении сделано немало. В первую очередь усовершенствована законодательная база системы национальной безопасности. Ведется кропотливая аналитическая работа. Созданы принципиально новые структуры, такие как Следственный комитет и Государственный комитет судебных экспертиз. Оптимизированы в соответствии с новыми вызовами и угрозами задачи для всех ведомств силового блока. Осуществляется постоянная модернизация техники и вооружения белорусской армии. В строй ставятся новые образцы, отвечающие современным требованиям. Некоторые образцы вы могли видеть при проведении парада 9 Мая. Создана и эффективно развивается система информационной безопасности государства и многое другое.

Обращаясь к роли личности в этом процессе, особое значение мы придаем общественной инициативе как активной демократической форме участия граждан в управлении государством, в том числе и в сферах безопасности. Основываясь на практике, отмечу, что все поступающие к нам в Государственный секретариат обращения по тематике безопасности можно разделить на 3 категории. Первая — это некомпетентные, вызывающие откровенную иронию у профессионалов. Вторая — это неконструктивная на уровне абстрактных идей, не содержащих целей и задач и механизмов реализации. И третья — действительно важные, основанные на глубоком анализе проблем, преследующие четкие цели и предлагающие реальные шаги по их достижению в системе национальной безопасности. В качестве примера приведу недавнее обращение в Государственный секретариат одного из лидеров движения «Говори правду», который дает нам рекомендации довести оборонный бюджет государства в течение 5 лет до уровня не менее 3 процентов ВВП. Скажу вам, что из всех стран блока НАТО только США на сегодня имеют 3,28 процента ВВП расходов на оборону. А что касается остальных стран блока, как, например, наша соседка Польша имеет 1,95 процента.

П.Якубович: То есть представитель «Говори правду» призывает к милитаризации?

А.Межуев: Как говорится, в принципе, лозунг правильный. Но ничего не говорится об источнике получения этих средств. Предлагают увеличить расходы на оборону, не зная возможностей нашей экономики. Тогда зададимся вопросом: где эти средства взять? У образования, здравоохранения, в системе строительства социального жилья? А предложение о создании территориальной обороны в виде некоей специальной государственно–общественной организации с добровольными принципами членства и правом владения огнестрельным оружием ничего, кроме ассоциации с бандформированием, не вызывает. Мы что, у себя в стране хотим создать что–то вроде «правого сектора» или «белых волков»?

Отмечу, что на любые обращения граждан, общественных организаций, политических партий по проблемам национальной безопасности мы реагируем в зависимости от их значимости. Большую часть из них рассматриваем с привлечением профессионалов и экспертов. При необходимости подобные обращения трансформируются в законодательные инициативы и становятся частью того или иного закона. Кроме того, как вы знаете, я являюсь членом Парламента. Особое значение мы придаем и нашему сегодняшнему «круглому столу». Положительный опыт проведения таких мероприятий у нас есть. Несомненно, эту форму взаимодействия с представителями общественности, экспертами в сфере национальной безопасности мы будем практиковать и в последующем.

Тема безопасности для страны и для каждого гражданина, семьи, рабочего коллектива имеет неизменную актуальность как главный фактор мирного развития государства и общества. Анализ геополитической обстановки в мире, ситуация в граничащих с нами регионах подтверждает злободневность предложенных для нашего общения тем, важность их экспертной оценки и возможные предложения по нейтрализации рисков, вызовов и угроз национальной безопасности нашей страны. Приглашаю вас, уважаемые коллеги, к дискуссии.

П.Якубович: Спасибо, Александр Вениаминович, за столь глубокое сообщение. Нам предстоит серьезный разговор. Я хочу напомнить, что сегодня одно из активно обсуждаемых событий — это 20–летие референдума 1995 года. Событие очень значительное, поскольку референдум в определенном смысле стал «верстовым столбом» на пути страны. И показал нам, куда двигаться. Мы помним эти вопросы референдума, которые были вынесены на обсуждение и которые провели как бы всенародную экспертизу нашего политического устройства. По прошествии 20 лет мы видим, что, во–первых, политическая система, векторы движения, пути развития, внутренняя ментальность — все это основывалось на том духе референдума, на тех вопросах, которые были тогда вынесены на обсуждение. И более того: то, что тогда, в 1995 году, так непримиримо обсуждалось, было очень много критики, было очень большое общественное напряжение, сейчас мы видим, что в целом вопросы, вынесенные на референдум и получившие одобрение народа, сделали нашу систему жизнеспособной. Мы живем так 20 лет. Мы живем достаточно стабильно. И тот выбор, если так можно выразиться, прагматично–консервативный — позволю себе такой термин — оказался правильным. И мы со всеми издержками, со всеми сложностями тем не менее прошли этот 20–летний путь. И у нас есть достаточно ясные перспективы. Мы прошли этот путь без потрясений, без социальных взрывов, динамично наращивая то, что было  обозначено Президентом как процветающая, спокойная и движущаяся вперед Беларусь. Полагаю, что, обсуждая вопросы безопасности, мы не должны забывать, что это все идет в русле 20–летия референдума. Первый вопрос, который мы будем обсуждать, это геополитические аспекты национальной безопасности, риски, угрозы. И, естественно, если они есть, рецепты минимизации этих рисков и угроз.

С.Кизима: Представим себе, что история имеет сослагательное наклонение и Украина в 1995 году провела точно такой же референдум. И в то время большинство населения, конечно же, проголосовало бы за два государственных языка — украинский и русский. Большинство населения проголосовало бы за тесную интеграцию с Россией. Потому что украинская экономика не менее тесно связана с российской, чем белорусская. И не было бы той ситуации, когда в Донецке и Луганске многие были недовольны статусом государственного языка, что стало очень важной причиной внутренних беспорядков. И была бы сегодня Украина, возможно, столь же развитым экономическим государством, каким она была раньше. В 1992 году Украина была сотой частью мировой экономики. А по итогам 2014 года стала трехсотой частью. В то время как Беларусь была шестисотой частью мировой экономики в 1992 году, так по итогам 2014 года и осталась в том же статусе.

П.Якубович: Сергей Анатольевич, а вот наши соседи, прибалтийские государства, сделали совершенно другой выбор. Как вы считаете, это укрепило их национальную безопасность или в какой–то мере ослабило?

С.Кизима: Это очень сложный вопрос на самом деле... С точки зрения экономики Латвия, например, потеряла 10 процентов того, что имела в 1992 году. По Литве, к сожалению, данных на 1992 год нет, поэтому их динамику мы сравнить не можем. Что касается Эстонии, эта страна смогла получить поддержку Финляндии и других скандинавских государств. Это выручило миллионное с небольшим население достаточно неплохо.

П.Якубович: Мы не сказали о южном фланге бывшего СССР...

С.Кизима: Страны Центральной Азии оказались в очень сложной ситуации гражданских войн, межреспубликанских столкновений. Если сегодня Казахстан и Туркменистан чувствуют себя неплохо, то три остальные страны Центральной Азии сталкиваются с очень серьезными проблемами. Каждая страна должна грамотно выбрать свой путь. Другое дело, когда не дают возможности сделать свой выбор. Иногда мы видим очень мощное давление со стороны крупных государств. Мы видим это на примере той же Украины. Никто не может сказать, что именно в Киеве решались в последние годы концептуальные, важнейшие вопросы национальной безопасности украинского народа и украинского государства.

В.Гигин: Затронуты две важные темы. С одной стороны, участие гражданского общества в обеспечении национальной безопасности, точнее, недостаточная степень такого участия. С другой стороны, Павел Изотович напомнил нам о 20–летии референдума 14 мая 1995 года. На мой взгляд, эти две темы тесно пересекаются. Потому что тогда, в 1995 году, был получен очень важный со всех точек зрения результат. И здесь есть принципиальный момент. Мы сохранили и приумножили за эти годы суверенитет. А, к примеру, страны Прибалтики его фактически потеряли. Нужно прямо говорить, что Литва, Латвия и Эстония не являются в полном смысле суверенными государствами. Часть своего суверенитета они передали Евросоюзу и блоку НАТО. Они не могут в полной мере принимать самостоятельные решения на своем национальном уровне. Я уж не говорю о положении Украины. Мы сохранили суверенитет во многом благодаря тому референдуму по двуязычию, по интеграции с Россией, по государственным символам. Все это заложило платформу внутреннего гражданского мира. Все эти вопросы поддержало большинство населения.

П.Якубович: Вадим очень жестко обозначил, что суверенитет — это главное. Это основа процветания, основа будущего государства, общества в целом.

Ю.Шевцов: Мы — граждане Беларуси, для нас суверенитет должен быть приоритетом. Думаю, спорить с этим никто не будет. Что касается геополитики, то никогда, начиная с 1944 года, мы не находились под такой непосредственной внешней угрозой, как сегодня. Мы никогда не были прифронтовым государством с момента освобождения от немецких захватчиков. Я обычно привожу в качестве аргумента о масштабе угроз, которые исходят из украинского кризиса, цифры о количестве беженцев. Всего лишь за один год войны из 4 миллионов населения зоны боевых действий Украина потеряла примерно около 2 миллионов, которые бежали. Если война, гипотетически, распространится до Одессы, то, к сожалению, здесь придется говорить о возможных 10 миллионах беженцев. Можно представить себе, какой масштаб угроз над нами нависает с юга.

В ситуации таких громадных угроз наш суверенитет для нас сегодня становится особенно важным. Ибо только через суверенитет мы можем оградить себя от этих угроз.

Помимо этого, возникает вопрос о функциях нашего государства в нашем регионе. Мне кажется, сегодня здесь, как говорится, свет клином сошелся. Мы сдерживаем своей внешнеполитической линией смыкание воедино прибалтийского очага, потенциально очень кризисного в части нацеленности против России, и украинского. И, по–моему, только это останавливает сегодня разрастание конфликта между Западом и Россией в неконтролируемую фазу.

Если мы потеряем управляемость нашим государством, эти два очага сольются, и здесь начнется еще худший кризис. Тогда международные последствия могут быть даже похлеще, чем были во время «холодной войны». Это новая геополитическая функция белорусского государства. Она дополняется тем, что к нам объективно перетекают некоторые бывшие геополитические функции Украины. В частности, мы превратились сегодня в единственный устойчивый сухопутный мост между Европейским союзом и Россией. И Китай сегодня обратил внимание на сухопутные коммуникации с Европой. На нас все более накладываются функции моста между Европейским союзом и Азией. Конечно, лучше бы не было войны в Украине. Но раз так случилось, это тот фактор, который мы должны сегодня учитывать в своем государственном строительстве. Единственным гарантом того, что мы сможем использовать какие–то невольные бонусы в складывающейся ситуации, является белорусское государство. Если будет управляемость, если государство не рухнет, тогда мы, укрепляя и союз с Россией, находясь под защитой ее ядерного оружия и одновременно развиваясь, сможем, как мне кажется, уцелеть в этом море конфликтов.

П.Якубович: Мы сейчас конкретизируем эти вызовы более детально. Здесь присутствуют эксперты, которые, полагаю, это сделают качественно. Но прежде хотелось бы вернуться к теоретической части проблемы.

О.Макаров: Существует четкий понятийный аппарат национальной безопасности. Выделяя его, нацеливаясь на него, мы акцентируем свое внимание на тех социальных явлениях, развитие которых может привести к потере управляемости и развитию кризисных явлений. Когда самозащита, иммунитет уже не сработают. Когда нужны будут специальные инструменты, которые как раз обеспечивают безопасность. В связи с этим появляются военные организации, Совет Безопасности и его Государственный секретариат, появляются спецслужбы, правоохранительные органы. То есть вся структура, задача которой, не вмешиваясь в процессы развития, отслеживать их дисфункцию и включаться в тот период и в те моменты, когда мы подходим к вызовам, угрозам, кризисным явлениям.

У нас действует уже не первая редакция Концепции национальной безопасности. Это не просто декларация, это не просто документ, это очень серьезная методология, в которой есть национальные находки, очень серьезные. И мало того, что это документ, под ним есть целая система, которая реализует в государстве функции безопасности.

И.Середич: На парадку «круглага стала» пытанне: «Суверэннасць у кантэксце нацыянальнай бяспекi». На першым месцы стаiць слова «суверэннасць», i мы павiнны растлумачыць людзям, як мы разумеем вось гэту суверэннасць. Мне здаецца — гэта галоўнае, ключавое слова i наогул галоўная праблема, над якой павiнны задумацца. Я лiчу, што не трэба сёння расцякацца па дрэву, а неабходна сёння звярнуць увагу на самае галоўнае. У аснове суверэннасцi любой краiны павiнна ляжаць спачатку нацыянальная iдэя. Гэта, мне здаецца, мэта любой краiны, любой дзяржавы. Не расплыцца сёння ў агульначалавечым кантэксце, не згубiцца ў агульначалавечым этнасе, а застацца ўсё ж такi беларусамi. Я маю на ўвазе не чыста па крывi беларусамi. Усе людзi, якiя жывуць на гэтай зямлi, яны — беларусы. I вось толькi тады, калi гэта кожны будзе адчуваць, хто б ён нi быў — беларус, украiнец, яўрэй, казах або iншы хто, — мы ўсе жывём на гэтай зямлi, i мы павiнны за яе адказваць. I можна сказаць — галовай адказваць. I вось тут я хачу вярнуцца да першых нашых прамоўцаў.

Быў такi пасаж, што добра было б, калi б украiнцы ў свой час, як i мы, правялi такi рэферэндум. Я лiчу, што кожны народ, кожная дзяржава, кожная краiна маюць права праводзiць той цi iншы рэферэндум, i трэба часцей звяртацца да людзей. Калi казаць пра Украiну, то цяжка спрагназаваць на сённяшнi дзень, што было б там. Мы ведаем сённяшнюю сiтуацыю там. I пагадзiцца з ёю мы не можам i не маем права. Але ў той жа час я хачу сказаць, што не трэба сёння крычаць «ура», што мы сваiм рэферэндумам у 1995 годзе зрабiлi такi ўжо скачок, што ўсяму свету паказалi прыклад i што толькi ўсе ў свеце павiнны на нас раўняцца... Я скажу, што сёння ў нас наступiў час, калi мы павiнны глыбока прааналiзаваць з вамi вынiкi таго рэферэндума, прааналiзаваць прынцыпова i аб’ектыўна, не кiдаючыся з аднаго боку ў другi, не абвiнавачваць i не крычаць, што мы штосьцi надзвычай дрэннае зрабiлi, альбо, наадварот, крычаць «ура–ура–ура».

Вось я прывяду вам канкрэтны прыклад. Тыдзень таму я быў на сваёй малой радзiме — у Пiнску. Узяў у рукi газету «Пiнскi веснiк». Газета афiцыйная, заснавальнiк — райвыканкам. I глядзiце: толькi назва на беларускай мове. 1–я старонка — рускамоўная, 2–я, 3–я, 4–я i так да апошняй — усе тэксты на рускай мове. Скажыце, а цi ж за такi падыход мы галасавалi па мовах? Калi ў нас аднолькава павiнны пачувацца i беларуская, i руская мова, то давайце ў першую чаргу паважаць сваю родную, нацыянальную мову. У гэтым накiрунку трэба працаваць. У пэўным плане ўзор паказвае «Народная Воля». Ад 1–й да апошняй старонкi як мiнiмум 50 на 50 працэнтаў друкуюцца матэрыялы на беларускай i рускай мовах.

П.Якубович: Иосиф Павлович, давайте без субъективизма. Не все же государственные газеты издаются на русском языке.

И.Середич: На жаль, у многiх дзяржаўных газетах амаль такая ж сiтуацыя, як у «Пiнскiм веснiку». Я хацеў бы звярнуць увагу i Мiнiстэрства iнфармацыi, i Савета Бяспекi, i Адмiнiстрацыi Прэзiдэнта: гэта сур’ёзная праблема. Закладзена мiна запаволенага дзеяння. Нават калi 20 працэнтаў супраць такой палiтыкi, дзяржава павiнна ўлiчваць гэта.

П.Якубович: Вы правы, Иосиф Павлович. Принципиально вы правы, что это недостаток работы этой редакции, а возможно, и многих других.

И.Середич: Так, у нас сапраўды няма раўнапраўя ў моўнай праблеме. Аб гэтым гаворыць i тое, што я адзiны, хто размаўляе на беларускай мове за гэтым «круглым сталом».

П.Якубович: Но это не достоинство и не недостаток. Это свободное право выбора.

И.Середич: I усё ж такi мы такiм чынам убiваем клiн у адносiны памiж людзьмi розных поглядаў. Тут многа залежыць ад дзяржавы, ад улад...

В.Гигин: Резкой постановкой вопроса можно языковую проблему превратить в политическую. Это именно то, чего люди испугались в начале 90–х. Это именно то, почему они проголосовали так на референдуме в 1995–м. Когда с трибуны Верховного Совета стали раздаваться такие слова: «А мы вас заставим», «Вы будете говорить так, а не по–другому». Глухое недовольство вылилось как раз на референдуме 1995 года. Для белорусского языка лучше всего будет, если он и останется нашей национально–культурной святыней. Но если мы будем превращать его в политическое знамя, мы получим Украину.

И.Середич: Шаноўныя калегi! У мяне ёсць прапанова. Мне здаецца, любыя вынiкi не з’яўляюцца догмай. Усё ж такi 20 гадоў прайшло пасля рэферэндума. Чаму, напрыклад, сёння дзяржаве, уладам не задумацца i не паставiць яшчэ раз пытанне ў той жа час i па нацыянальных сiмвалах, а гэта значыць i па мове. Паглядзiм, куды грамадства кiнулася, у якi бок.

П.Якубович: Мысль интересная. Есть по Конституции субъекты, которые имеют право на эту инициативу: Президент, Парламент либо граждане, объединившиеся в определенную законом группу единомышленников. И полагаю, что время такое, вполне вероятно, может прийти в обозримом будущем. Сама по себе такая постановка правильная, потому что целый ряд вопросов решался посредством референдума. В том числе и такой деликатный, тонкий, «благодаря» которому у нас очень много неприятностей во взаимоотношениях с Евросоюзом. Речь идет о смертной казни. Может быть, это — тема следующего референдума. Есть и другие проблемы. Разумеется, в целом жизнь государства, государственная модель, общественная мысль не должны скукоживаться и принимать кукольный характер. Все время должно быть понимание перспектив и понимание движения. И общество должно их обсуждать.

Ю.Шевцов: Никто же не против языка. Просто, когда ставится этот вопрос жестко на политическом уровне, все сразу задумываются, а будут ли еще какие последствия...

Н.Бузин: Вопрос о языке — это вопрос диалектики и вопрос долгого времени. Мы, здесь присутствующие, примерно на 80 процентов способны говорить на языке, но вопрос языка — это вопрос совести, это вопрос состояния души человека. Видимо, со временем так оно и будет. Эволюционно мы решим все эти вопросы. Но возвращаться к тому, чтобы была вспышка в нашем государстве из–за этого вопроса — это, я думаю, было бы совсем неправильно.

А.Межуев: Иосиф Павлович затронул, конечно же, болезненную тему. Но что сегодня волнует людей на Пинщине? Это прежде всего вопрос трудоустройства, вопрос заработной платы. Например, фирма «Свiтанак», которая входит в систему «Беллегпрома», испытывает сегодня огромнейшие трудности у вас на родине. Так что, если мы сегодня поставим директора со знанием белорусского языка, там все сразу изменится к лучшему, сразу разгрузятся все склады? Вопрос языка в контексте суверенитета, вопрос правильный. Но разве этот вопрос так остро стоит в нашей стране сегодня? Вот мы постоянно приводим примеры Украины. Я прекрасно помню 90–е годы. Украине досталось огромнейшее наследие — две воздушные армии, я уже не считаю другое. Но в 90–х годах перешли на путь, если ты не размаўляеш па–ўкраiнску, то — гэть! И к чему в результате пришла профессиональная армия? Мы сегодня прекрасно видим — деградация. Профессионалов выбрасывать из армии начали именно из–за языка.

О.Макаров: Говоря о национальной безопасности, нам стоит говорить о проблемах, которые носят уже угрожающий характер. Поэтому, наверное, смысл сегодняшнего мероприятия заключается в том, чтобы обсудить те проблемы, которые действительно находятся в острой фазе именно сегодня.

П.Якубович: Важно из этого сегмента нашей дискуссии, как мне кажется, извлечь вывод, чтобы к числу вызовов и угроз, о которых мы сейчас будем говорить более конкретно, не попала бы еще и ситуация с языками. Я полагаю, что любой референдум это подтвердил бы. Что люди более довольны мирным разрешением всех проблем, включая языковую, нежели она решалась бы на площадях конфронтационным образом.

И.Середич: Я не за плошчу...

П.Якубович: Даже человек не очень посвященный знает, что такое вызовы в государственном масштабе. Это вызовы в сфере военной, это вызовы в сфере пограничной, это вызовы в сфере ответственности многих сегментов Министерства внутренних дел и, конечно же, главное — это экономика. Но экономика — тема для отдельного обсуждения. А мы давайте конкретизируем вызовы по тем направлениям, о которых я сказал.

Н.Бузин: Под военной безопасностью понимается состояние защищенности национальных интересов государства от военных угроз. В Концепции национальной безопасности четко говорится, что источником военной угрозы в военной сфере является стремление отдельных государств решать имеющиеся противоречия с применением военной силы. Что здесь неправильно? Мы получили суверенитет в начале 90–х прошлого века. Начало создаваться государство. В 1999 году была разбомблена Югославия. Ей, как и нам в свое время, давали гарантии спокойного развития. Именно этот пункт, который учтен в Концепции национальной безопасности, дал сбой. То есть мировая общественность в лице ООН позволила развязать войну в Европе. Что пошло потом? Война в Ираке первая и вторая, потом Ливия. Это ситуация, которая потихонечку приближается к нашим границам.

П.Якубович: То есть прошлые ливийские события представляют угрозу сегодняшней Беларуси?

Н.Бузин: Те способы, которыми было все это достигнуто, представляют собой угрозу в том числе и для Беларуси. Ни одно государство в мире не может сегодня быть уверено в том, что будет обеспечена ее безопасность мировыми регуляторами.

П.Якубович: А кто эти регуляторы, по вашему мнению?

Н.Бузин: Прежде всего — это ООН. Есть, кроме того, европейские структуры безопасности. Структур много, а безопасности нет. Практически во всех конфликтах, включая нашу соседку Украину, используются внешние силы. Сегодня можем говорить о том, что идет постепенный переход права объявления войны из функции государства в область неопределенности.

Еще важный аспект: мы на протяжении 20 лет целенаправленно сокращаем свои Вооруженные Силы. Но мы понимаем, что угроза военная существует. Соответственно мы проводим целенаправленную политику, которая позволяет создавать современную армию, модернизировать те средства, которые у нас есть, создавать новые образцы вооружения. За 20 лет у нас создана стройная система обеспечения национальной безопасности в военной сфере. У нас есть все необходимые средства, все необходимые механизмы. И что бы кто ни говорил, у нас 20 лет нет войны.

И.Середич: У мяне пытанне цывiльнага чалавека да ваеннага. Калi, не дай бог, на нашай мяжы з’явяцца «зялёныя чалавечкi», цi ёсць у нас сёння магчымасць даць iм як трэба адлуп? З тым, каб толькi пяткi мiльгалi ў паветры.

А.Межуев: Я в своем выступлении сказал, что у нас все эти годы ведется кропотливая аналитическая работа. От нашего взора не ушел и метод гибридной войны. Я хочу вас заверить, если, не дай бог, эти «зеленые человечки» когда–то здесь появятся, они тут же прекратят свое существование.

В.Макаров: Наша страна не рассматривает ни одно из государств в качестве потенциального противника. Одновременно учитывая, что идет активизация военной деятельности в мире, а также в Европе, причем вблизи наших границ, я уже не говорю, собственно, о военных действиях, нам приходится реагировать на эти вызовы. Обеспечивается поддержание постоянной боевой готовности белорусских Вооруженных Сил. Проводится интенсивная оперативная и боевая подготовка. С нашим стратегическим союзником Российской Федерацией осуществляется эффективное совместное военное строительство. Наше сотрудничество с Российской Федерацией в военной сфере, в военно–технической области соответствует тем отношениям, которые должны быть между братскими народами. Одновременно, это тоже очень важно, мы не отказываемся от диалога с западными нашими партнерами, от диалога с НАТО.

Ю.Шевцов: Мне кажется, что нам нужно постараться конвертировать сложившуюся геополитическую ситуацию. Мы получили дополнительные возможности за счет углубления союза с Россией, за счет того, что дал нам Таможенный союз. Мы получили интерес к нам со стороны Китая. К нам уже иначе относятся и в Европейском союзе. Это все факторы, которые нельзя проморгать.

Другая проблема, которую я бы обозначил, это проблема цивилизационной идентичности. Прежде всего в контексте отношения к союзу с Россией. На мой взгляд, наш народ свой выбор сделал в середине 90–х и он сейчас не подвергается никаким сомнениям. Но вот уже в рамках этого выбора у нас возникает новая то ли миссия, то ли функция. Мы же видим, что в России растут радикальные русские националистические силы. И они начинают нас покусывать. Выход из украинского кризиса когда–то произойдет. Он обязательно будет включать в себя и преодоление достаточно активной радикализации в русском обществе. Возможно, мы здесь сможем сыграть опять стабилизирующую роль для всей России, роль в качестве некоего примера.

Мы сумели избежать подобной радикализации на украинской теме. Возможно, в этом есть наша новая, очень важная функция: нам надо удерживать, насколько это возможно, Россию от излишней радикализации.

С.Кизима: Я в 2006 году высказал предположение, что с каждыми выборами в России будет нарастать процент людей внизу, которые будут требовать у элит восстановить утраченное с распадом Советского Союза величие России. И с каждыми выборами элиты все в большей степени будут запускать те же самые мысли в низы, чтобы получить еще больше поддержки. Спираль постепенно будет раскручиваться. Действительно, нельзя великую державу, которая была весьма значимой на мировой арене, загонять в угол. Запад повел себя недальновидно и очень глупо в 90–х годах. Да, Советский Союз и Горбачев потерпели поражение. Но нужно было с почестями принимать поражение, с уважением к стране, которая сама себя фактически уничтожила. То есть нужно было Россию принимать на равных в мировое сообщество, нужно было не говорить о дружбе, а действительно дружить с Россией. Не укреплять НАТО, а распускать НАТО. Или принимать в нее Россию. И фактически Запад сам создал почву для этого реванша.

Что касается нашей стратегии, то в этом плане опыт Украины очень показателен. У Украины было только одно государство в начале 90–х, которое обеспечило бы ее военную безопасность. Это Российская Федерация. А что теперь? Кто вступился за Украину, когда там возник военный конфликт? Никто! Если мы будем помнить этот урок, у нас никогда не будет проблем с Россией. И мы никогда не будем ждать тех, кого называют «зелеными человечками». Так что радикализация Беларуси недопустима. Любой, кто захочет раскачать лодку по украинскому сценарию, тот враг Беларуси, враг белорусского народа.

Советская Белоруссия № 95 (24725). Пятница, 22 ма