Милош Бикович: Михалков никого не приглашает, но ресторан всегда полон

28-летний сербский актер, играющий нового владельца гостиницы в сериале «Отель «Элеон» (СТС), наверняка вам знаком. Он снялся в фильмах «Солнечный удар», «Духless 2», «Без границ». И почти каждый раз, когда Милошу предлагали завидную роль, он думал, что его разыгрывают.
28-летний сербский актер, играющий нового владельца гостиницы в сериале «Отель «Элеон» (СТС), наверняка вам знаком. Он снялся в фильмах «Солнечный удар», «Духless 2», «Без границ». И почти каждый раз, когда Милошу предлагали завидную роль, он думал, что его разыгрывают.



— Милош, когда вы впервые оказались в России?

— Мне было 20 лет, то есть восемь лет назад. Это была паломническая поездка, во время которой я посетил много русских монастырей. Сейчас ту Россию сравниваю с этой, и они очень отличаются. А вообще ваша страна особенная.

Большое влияние на меня оказала русская литература. Я даже поступил в вуз изучать русский язык. В школе учил русский, но это было на уровне фраз «Вы не подскажете, где здесь остановка троллейбуса?» и «Вы любите сыр?». Вот только в Москве я ни разу не ездил на троллейбусе, и у меня нет привычки спрашивать у людей: «Вы любите сыр?» (Смеется.) Язык пришлось учить всерьез, когда меня утвердили на роль в фильме Никиты Михалкова «Солнечный удар».

— Помните, когда вас посетила мысль стать актером?


— В старших классах, наверное. У меня было много интересов, но актерство зацепило сильнее всего. Я занимался в театральной студии, выступал на конкурсах чтецов. Меня заметила одна женщина­ и порекомендовала кастинг-директору популярного в Сербии молодежного сериала. Когда мне позвонили с просьбой приехать на пробы, я подумал, что это ошибка. Во-первых, очень странно, когда вам звонят и приглашают в кино, согласитесь! Во-вторых, у звонившего человека была плохая дикция, и я с трудом мог понять, чего от меня хотят. Это звучало примерно так: «Мальчик, ты актерством занимаешься?» — «Да». — «У меня для тебя роль, давай приезжай». — «А кто это?!» — «Ты чего, сынок, глухой? Приезжай, пока предлагают!» И продиктовал адрес — где-то на окраине города. Я слегка струхнул и решил взять за компанию друга. Когда мы приехали на место, увидели реальную съемочную площадку и популярного в Сербии актера, который сыграл моего отца. Тогда я понял, что все нормально, все по-настоящему.

— Когда спустя годы вам позвонили от Никиты Михалкова и пригласили на пробы, вы тоже подумали о розыгрыше?

— Так и было, хотя смешно звучит, понимаю. С Никитой Сергеевичем мы познакомились во время Московского кинофестиваля в 2011 году, где я представлял фильм «Монтевидео: Божественное видение» (он входил в программу фестиваля и завоевал «Приз зрительских симпатий»). Конечно, Михалков меня не запомнил, я в этом уверен, потому что к нему, наверное, подходят сотни людей в день, чтобы познакомиться. Но на меня обратил внимание его друг и сотрудник Станислав, который, кстати, учился вместе с Кустурицей. И посмотрев наш фильм, этот прекрасный человек предложил Никите Сергеевичу мою кандидатуру на роль подпоручика в фильме «Солнечный удар». А Михалков как раз хотел задействовать в картине неизвестных молодых актеров.

Я помню, были шестичасовые пробы. Знаете, есть режиссеры, которые пробуют вас три дня по полчаса или часу. Есть те, кто заставляет артистов приезжать четыре раза в течение года. А есть те, кто за день делает фото, снимает видео и разговаривает с тобой, объясняет, кого ищет, и так далее. Вот Никита Сергеевич из таких. На площадке он не говорит вам, как конкретно вы должны играть, но делает так, что у вас возникают нужные чувства, образы и ассоциации. И тогда актер начинает самостоятельно действовать, креативить, что ли. Не механически исполняет указания режиссера, а играет, фантазирует. Я влюбился в Михалкова, честно!

Мы 40 дней снимали в Одессе, потом еще 10-15 дней в Москве, а готовились к этому периоду полтора года. Это часть жизни. После премьеры картины виделись пару раз, я приезжал к Никите Сергеевичу на день рождения. Вы в курсе, как Михалков отмечает их? Он никого не приглашает, но все знают, что в этот день вечером можно прийти в один его любимый ресторан и поздравить. И ресторан всегда заполнен, и Михалков всегда всем рад. Я дарил ему символические сувениры из Сербии. Надеюсь еще с ним когда-нибудь поработать. Но и просто пообщаться, посмеяться с Никитой Сергеевичем всегда рад!

— На что предпочитаете тратить гонорары? Какое вообще у вас отношение к деньгам?

— Денег должно быть столько, чтобы о них не думать. И обязательно нужно делиться плодами своих успехов, в том числе деньгами, с близкими, друзьями. Иначе не стоит ожидать, что люди будут радоваться твоему успеху. В Сербии за столом, когда официант приносит чек, начинается чуть ли не драка: все выхватывают бумажку друг у друга, так как каждый хочет заплатить! (Смеется.)

Конечно, я маму поддерживаю материально. Хотя это непросто, потому что она прошла через девяностые (это время мы переживали так же трудно, как и ваша страна) и не привыкла тратить на себя деньги. Мама долгое время работала педагогом, занималась с детьми с особенностями развития. Зарплата у педагогов, как вы знаете, не очень большая.

Сейчас мама, например, говорит, что хочет туфли. Я даю ей деньги, так как мне самому трудно выбрать женские туфли. Но через некоторое время вижу, что она ходит в старой обуви. А деньги, как выясняется позже, она положила в книгу и забыла о них — случайно нашла через год. Вот… рефлекс из девяностых. Теперь дарю ей подарочные сертификаты — так удобнее. Когда спрашиваю, куда она хочет поехать, то каждый раз она по привычке говорит, что не стоит тратиться. Но, например, в прошлом году мама была несколько раз в Греции, дважды в России, пару раз на Украине. Привыкает потихонечку путешествовать. У меня в гостях тут была.

— Где сейчас ваш дом?

— С марта я живу в Москве. В Белграде пока взял паузу. Я же в качестве аспиранта преподавал в белградском Университете искусств актерское мастерство. Но, как любой преподаватель, я имею право взять академический отпуск на год.

Что касается «Отеля «Элеон», то сначала я согласился сниматься, потом отказался, а потом снова согласился. Просто боялся, что застряну в роли. Все актеры боятся стать звездой сериала: это такое клеймо, ­которое смущает серьезных режиссеров. Но продюсеры заставили меня поменять мнение: я увидел, как люди горят, сколько вкладывают в проект. И не ошибся!


С Дианой Пожарской в сериале «Отель «Элеон». Фото: Пресс-служба СТС

— В жизни сердце часто разбивали?

— Скажу так: и я оставлял, и от меня уходили. Самые долгие отношения продлились четыре с половиной года. Но такое было только однажды (речь идет о топ-модели Саше Лусс. — Прим. «ТН»). Пока не думаю о собственной семье.

— Тогда вернемся к вашей роли в сериале. Вам самому часто приходилось жить в отелях, есть что вспомнить?

— Я максимум месяц могу прожить в гостинице, потом мне тяжело — нужно снимать квартиру. С одной стороны, там все идеально чисто и аккуратно, но когда к тебе ломятся горничные с криками — это нечто! Это такой советский тип горничных — я их боюсь. (Смеется.) Они громко стучат в дверь и разговаривают всегда так, будто я виноват в том, что оплатил номер и ­заселился в него. Ты робко говоришь им: «Не могли бы вы убраться попозже?» — «Когда?! У нас работа!» (Смеется.) В этом тоже прослеживается русская искренность. В России сразу понятно, как к тебе относится человек. И сербы такие же открытые. Может, поэтому в России меня воспринимают как родного брата. Нас правда многое роднит.

— На съемках «Отеля «Элеон» я была свидетелем того, как режиссер разрешал вам во время репетиций соответствующих сцен ругаться на родном языке. Русские матерные словечки пока не вошли в обиход?

— Ругаться, хотя я и делаю это очень редко, предпочитаю на родном языке. У нас такие жирные ругательства и такой широкий диапазон! В Сербии очень креативно ругаются, поверьте. (Смеется.)

Автор публикации: Марина КУЗНЕЦОВА, ТЕЛЕНЕДЕЛЯ

Фото Юлии ХАНИНОЙ
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter