Часть II. Стрелки на вечность
Эстафету у Дубровенской мануфактуры XVIII века спустя столетия «взял» Минский часовой завод, но осталось ли что-то общее?
СЧИТАЕТСЯ, что время остановить невозможно. И не только потому, что оно неуловимо. Просто этого не допустит часовая промышленность. Собственно, что и делают вот уже шестьдесят лет на столичном заводе. Сегодня только здесь в нашей республике производят часы — в месяц около 10 тысяч штук… Возможно ли «скорректировать» время и передалось ли что-то нынешним часовщикам от тех, кто работал столетия назад, узнала корреспондент «СГ».
В сердце — «Луч»
За свою долгую шестидесятилетнюю историю экс-«Луч» знал как взлеты, так и падения. Было время — мог и прекратить свое существование. В 2006-м его объявили банкротом. Но ветер перемен чуть позже подул в нужном направлении... У предприятия появился инвестор — швейцарская компания Franck Muller. Этот факт ознаменовал новый этап в истории создания белорусских часов.
…Парадное высокое здание с часами, несколько дополнительных корпусов. Если попадаешь внутрь, то самому во всех хитросплетениях коридоров и кабинетов разобраться практически невозможно. Настоящий лабиринт. Масштабы производства изначально были гигантскими — в Минске выпускалось до 10 миллионов часов в год! Сегодня, как рассказывает начальник производственно-сборочного цеха Василий Яковук, оборот куда скромнее:
— В месяц производим около 10 тысяч изделий. В основном наручные часы. В следующем году запустим настенные и будильники. Раньше их уже производили, и спрос был неплохим.
— А на первой в нашей стране часовой мануфактуре больше всего выпускали карманных устройств. Теперь такие модели непопулярны?
— Мы тоже делали карманные часы, правда, сейчас приостановили их выпуск. Не скажу, что они на прилавках залеживались. Но время меняется — отдел маркетинга следит за тенденциями, поэтому пока в приоритете наручные экземпляры.
Спортивная, керамическая, пластиковая, «однострелочники», «ретро»… Это лишь небольшой список коллекций, которые выпускают в белорусской столице. Но с чего начинаются часы? С идеи, чертежей, опытных образцов, согласования на художественном совете, где и принимается решение, что выпускать.
Начальник производственно-сборочного цеха Василий ЯКОВУК проверяет только что сделанные часы
Из трубы — винтики и шестеренки
На Минском часовом заводе сохранили полный цикл производства: устройства времени здесь, по сути, рождаются из… куска трубы. Модели корпусов разнообразны, а вот механизм производят всего один — 1801.1 (выполнен на 15 рубиновых камнях, с противоударным устройством баланса). Василий Васильевич, который ведет меня узкими коридорами в один из цехов, поясняет, что делают такую «начинку» еще с момента открытия завода:
— Закупаем лишь заводную пружину, накладные камни. Почему только один механизм? Рынок диктует свои условия, запускать другие нерентабельно. Выгоднее просто закупать нужные механизмы.
Начальник цеха о заводе может говорить днями — с ним неразлучен почти три десятка лет. На левой руке у него часы собственного производства.
Тем временем открываем очередную дверь и попадаем в так называемый автоматный цех. Здесь шумно. Еще бы, несколько десятков токарных станков-автоматов как заведенные штампуют самые мелкие детали — винты, оси, штифты.
Подходим к одному из устройств, по всему видно: оно закуплено еще в советские времена. Возле него — наладчик Игорь Филипович. Работает здесь третий год.
— Десять лет учиться нужно, — говорит то ли в шутку, то ли всерьез. — Наладчиком стать совсем нелегко — нужно уметь заранее предугадать, что может пойти не так. Молодой специалист с ходу не разберется. А если сбой, что делать будет?
Не знаю, как специалист, а я так точно ничего не понимаю в токарных станках — наука для меня тонкая.
— Тут с поломками еще сложнее, — подзывает меня другой наладчик Юрий Скиба, который крутится уже у современного станка с программным управлением. — Закупили устройства пару лет назад. На советских по накатанной работаем — знаем, где и что сломаться может. А тут все новое. Но, чего греха таить, работают «машины» без сбоев, обработка качественная.
Рядом с цехом автоматным — гравировальный. Тут тоже ноу-хау. Современный станок закупили уже при инвесторе — любая надпись делается в считаные секунды. Технологии здесь в почете. Точно так же как и у первых часовщиков. Василий Васильевич тем временем вспоминает:
— Конечно, когда в начале 2000-х мы переживали не самые лучшие времена, говорить о модернизации не приходилось. Но сейчас стараемся обновить производство. Из недавних новинок — станки с программным управлением для создания корпусов любой конфигурации. Также появились у нас станки, которые позволяют создавать сферические стекла из сапфира. Они смотрятся красивее, не царапаются, да и вообще их как-то сложно деформировать.
Ольга КУГЕЕВА отрегулирует любую деталь в механизме.
За смену — 500 часов
Мы заходим на сборочный участок. Если при создании деталей задействовано больше представителей сильной половины, то тут в основном женский коллектив. В помещении — столы в ряд, на них — микроскопы. Сотрудницы пинцетами регулируют маленькие детали будущего механизма, подгоняют их под нужные параметры. Работа ювелирная! Как в стародавние времена на мануфактуре.
Сборщик часов Ольга Кугеева предлагает мне самой попробовать сделать, на первый взгляд, простую операцию — «правку волоска». Смотрю в микроскоп: маленькая железка по спирали закручена неровно. При помощи пинцета необходимо выровнять «шероховатости». Но руки не слушаются, волосок так и норовит соскользнуть с движущей панели… Что и говорить — непросто быть часовщиком. Специалист инструктирует:
— Центр должен разбегаться, а плоскость получиться ровной. Как в мультике, когда мышь сыр видит и в глазах спираль появляется — линии четкие, ровные. Глазомер нужно развивать, чувствовать деталь.
Ольга пришла на завод этой весной, чтобы на месте обучиться мастерству. И уже — незаменимый работник. Ей на исправление детали требуется всего каких-то пару минут.
Кстати, организована работа на предприятии опять-таки по мануфактурному принципу: каждый выполняет свою операцию. И пока Ольга выравнивает одну из деталей будущего механизма, ее коллега Светлана Булдык занята другой загадочной манипуляцией под названием «ход второй». Не отвлекаясь от процесса, говорит:
— В механизме есть анкерное колесо и анкерная вилка. Они не должны стопорить друг друга. Поэтому я занимаюсь регулировкой глубины хода, чтобы в дальнейшем часы шли четко, не останавливались, не отставали и не спешили.
Сборщик часов Светлана ВЕРЕВКИНА в день собирает до 500 устройств времени
В это время в соседнем помещении собирают часы. Корпус, задняя крышка, стекло, циферблат, механизм — изделие готово. Но здесь тоже есть свои нюансы — важно не пропустить брак. Один из самых опытных сборщиков часов — Светлана Веревкина. Работает на предприятии с 1982 года, представитель редкой профессии «часовщик». В советские годы успела окончить единственное в республике учебное заведение, которое обучало такой специальности — техническое училище № 10 часовщиков. Может, поэтому часы собирает практически с закрытыми глазами. Впрочем, сколько устройств времени собрала за все годы, сосчитать не берется:
— За смену выходит около пятисот часов! Конечно, все приходит с опытом. Сама уже стала наставником для молодых. Им объясняю: если досконально изучишь технологический процесс, то не возникнет вопросов и во время работы.
Напоследок заглянула в фирменный магазин предприятия — часы здесь на любой вкус. Найти что-то общее между ними, наверное, не получится. У каждой коллекции — свои особенности. И хоть сегодня нет былого, того же «лучевского» или мануфактурного размаха, уверена, производители белорусских часов удивят нас еще не раз. Да и время ни на миг не остановишь…
